Альтернативные экспертизы в гражданском процессе в целях реализации принципа состязательности

Отдельного внимания требует к себе ситуация, когда стороны злоупот¬ребляют правом ходатайствовать о про¬ведении судебной экспертизы в конкрет¬ном экспертном учреждении. Рассмотрим гражданское дело мирового судьи 3-го судебного участка Верх-Исетского г. Екатеринбурга. Страховая компания «СГ «МСК» обратилась в суд с заявлением о пересмотре судебного акта в связи с вновь открывшимися обстоятельствами. Одним из таких обстоятельств ГПК Рос¬сийской Федерации в ст. 392 предусмат-ривает заведомо ложное заключение экс¬перта. В качестве доказательств была представлена аудиозапись эксперта ООО «Росоценки», в которой он утверждал, что в результате судебной экспертизы пришел к тем же выводам, что и ООО «Уральский центр независимых экспер¬тиз», но все же сделал экспертизу так, как его просил приятель. ООО «УЦНЭ» была проведена транспортно-трасологического экспертиза, в результате которой было установлено несоответствие поврежде¬ний автомобиля заявленным обстоятель¬ствам ДТП, страхователю в выплате было отказано. Ранее страхователь получил страховую выплату по решению мирово¬го судьи 2-го судебного участка Верх-Исетского г. Екатеринбурга по делу № 2-365/10. Страхователь, работая в Страхо¬вой компании «УралСиб», и находясь в давних приятельских отношениях с экс¬пертом ООО «Росоценка», предваритель¬но (до судебного заседания) договорился с ним о возможности проведения экспер¬тизы с противоположными выводами. После этого страхователь обратился в суд с ходатайством о назначении судебной экспертизы, которая, как и рассчитано, была назначена лично этому эксперту. Выводы эксперт представил, как и дого¬варивался с истцом, ложные.

Вследствие сказанного, видится, что реализация принципа состязательно¬сти в форме наделения сторон правом просить суд назначить проведение экс¬пертизы в конкретном судебно-экспертном учреждении или поручить ее конкретному эксперту, может повлечь за собой нарушение другого важного прин¬ципа гражданского процесса - объектив¬ной истины. Такое положение допускает возможность существования коррупци¬онной составляющей в процессе прове¬дения экспертизы. Несмотря на то, что право сторон просить суд назначить про-ведение экспертизы в конкретном судеб-но-экспертном учреждении или поручить ее конкретному эксперту является реали¬зацией принципа состязательности, при злоупотреблении этим правом одной из сторон, у другой отсутствует возмож¬ность с этим бороться.

Ввиду отсутствия возможности у сторон права обжаловать заключение су¬дебной экспертизы, результаты ошибоч¬ных и ложных заключений зачастую ло¬жатся в основу судебных решений. Обо¬значенная проблема действительно акту¬альна на сегодняшний день. Коррупци¬онная составляющая в экспертной дея¬тельности велика и приведенные нами примеры это подтверждают. Законодате¬лю следует серьезно задуматься над ре¬шением указанных проблем. Мы со своей стороны постараемся предложить собст¬венное решение обозначенных проблем.

В качестве одного из способов преодоления обозначенной проблемы можно рассмотреть следующее. Ст. 392 ГПК и ст. 309 АПК Российской Федера¬ции предусматривают право суда на пе¬ресмотр судебных актов по вновь от¬крывшимся обстоятельствам. Перечень таких обстоятельств является исчерпы¬вающим и одним из них является как раз таки заведомо ложное заключение экс¬перта. Но следует обратить внимание, что голословное утверждение стороны о за¬ведомо ложном заключении эксперта не будет являться таким основанием. Лож¬ность заключения должна быть установ¬лена соответствующим образом, а имен¬но в порядке проведения следственных действий по факту совершения преступ¬ления, предусмотренного ст. 307 УК Рос-сийской Федерации (заведомо ложные показание, заключение эксперта, специа¬листа или неправильный перевод). Жела¬тельно, конечно, чтобы стороной был представлен приговор. Однако только такой способ сложно назвать подходя¬щим в силу своей сложности.

В качестве примера рассмотрим ситуацию, описанную в постановлении Федерального арбитражного суда Севе-ро-Западного округа от 11 декабря 2014 г. по делу № А42-3235/2007 [8].

В 2007 г. Г. обратилась в Арбит¬ражный суд Мурманской области с иском к ООО «Саами», к Б. и к межрайонной инспекции Федеральной налоговой службы (МИФНС) № 7 Мурманской об¬ласти о признании недействительным до¬говора купли-продажи долей в уставном капитале ООО «Саами» и акт приема-передачи от 9 марта 2007 г., применить последствия недействительности сделки. Г. также просила признать недействи-тельными:

- решение учредителя ООО «Саа¬ми» от 9 марта 2007 г. о продажи 100% долей в уставном капитале Общества Б.;

- изменения в уставе ООО «Саа¬ми» от 9 марта 2007 г., зарегистрирован¬ные за государственным регистрацион¬ным номером №№№;

- запись в ЕГРЮЛ от 24.05.2007,

государственный регистрационный но¬мер №№№.

По результатам рассмотрения дела в трех инстанциях (Арбитражный суд Мурманской области, Тринадцатый ар¬битражный апелляционный суд, Феде¬ральный арбитражный суд (ФАС) Севе¬ро-Западного округа) в удовлетворении иска отказано Г. в полном объеме (дата постановления ФАС Северо-Западного округа - 7 декабря 2009 г. ).

7 февраля 2011 г. Г. обратилась в Тринадцатый арбитражный апелляционный суд с заявлением о пересмотре по¬становления Тринадцатого арбитражного апелляционного суда по вновь открыв¬шимся обстоятельствам. При новом рас¬смотрении дела исковые требования Г. Были удовлетворены в полном объеме.